Интересно было бы спросить у людей, живущих двести лет назад, слышали ли они что-то про кризисы. Вероятно, до кризиса среднего возраста в то время доживали лишь немногие, а в подростковом возрасте почти все уже полноценно работали, пытаясь помочь своим семьям прокормиться. Можно провести аналогию с существующим в наши дни убеждением, что люди от природы делятся на «жаворонков» и «сов» — первые любят вставать рано, а вторые наоборот. Может оно, конечно, и так, но в таком случае данное свойство никак не проявлялось до тех пор, пока на улицах не появились фонари и круглосуточные супермаркеты, а в домах — телевизоры. Если же говорить про сельских жителей, которых было гораздо больше, чем сейчас, то довольно сложно представить себе крестьянина, не спеша встающего в десять часов утра. Домашний скот просто не смог бы выжить в таких условиях. Даже в зимнее время, когда дни были более короткими, дела и заботы, очевидно, никуда не исчезали.
Мы не будем подвергать сомнениям многочисленные исследования, которые ведутся в области психологии, но и не будем преувеличивать их значение для повседневной жизни. Совершенно понятно, что наш организм меняется со временем и именно эти физиологические изменения влияют на поведение и восприятие окружающего мира, а также нашего места в нем. Именно изменяющаяся среда (как внешняя, так и внутренняя) толкает любое существо в сторону эволюции. И если у животных эволюция протекает медленно и незаметно в рамках даже нескольких поколений, то в случае с человеком дело обстоит по-другому. Развитый интеллект позволяет производить моментальные коренные изменения при наличии должного стимула и сопутствующих факторов.
Нужно ли ждать наступления очередного кризиса из существующего списка, чтобы подвергнуть свою жизнь анализу и перестроить модель поведения, или можно сделать это в любой момент, желательно аккуратно, чтобы психологи не добавили еще один возраст в разряд критических? Конечно, это зависит от человека, от условий, в которых он родился и рос, от окружения, которое повлияло на формирование мировоззренческих взглядов, и других подобных вещей. Видимо, резкое переосмысление возможно только в тех случаях, когда, например, до определенного возраста человек не задумывался о базовых вещах, таких как смысл жизни, непреодолимая смертность всех живых существ и т.п. Наверное, не стоит жить в информационном вакууме и лучше дать себе возможность в более раннем возрасте поразмышлять на тему вечного и неизбежного, формируя у себя максимально целостное восприятие, которое не будет разбиваться на мелкие кусочки при каждом столкновении с чем-то незаурядным, не вписывающимся в привычную картину мира.
Можем ли мы утверждать наверняка, что чем больше разносторонней информации получаем в раннем возрасте, тем легче будут проходить этапы взросления и переосмысления? Если, к примеру, еще в школе мы познакомимся с соответствующей литературой и получим сопутствующую трактовку от преподавателя или родителей, то позволит ли это облегчить возрастные переходы? Такую статистику мы вряд ли легко отыщем, однако если сравнить это с профессиональной деятельностью, то чаще всего перед практикой мы так или иначе получаем сперва какую-то теорию. Первичное пропускание системообразующих данных через сознание уже даже на начальном этапе нулевой компетенции позволяет формировать определенную картину, которая затем корректируется в процессе реального действия.
Наша жизнь мало чем отличается от любой профессиональной деятельности с этой точки зрения, и предварительная (хотя бы даже и теоретическая) подготовка по основным жизненным вопросам вряд ли помешает нам в будущем. Неготовность обсуждать сложные и противоречивые вопросы с детьми и подростками как раз вполне может давать затем так много работы психологам, выстраивающим сложнейшие конструкции, где одни глобальные кризисы следуют за другими, чередуясь малыми и наслаиваясь в конечном итоге в один заключительный глубочайший и необратимый кризис. Всесторонний доступ к информации в наши дни позволяет с гораздо меньшими усилиями формировать необходимую теоретическую, а иногда даже и практическую базу, чтобы в будущем при тех или иных проявлениях возникало ощущение некоторой готовности и даже, может быть, своего рода предвкушения.
Если верно утверждение, что мы можем совершить что-то важное именно в состоянии кризиса, то, может быть, было бы неплохо увеличить их количество в нашей жизни, чтобы не ждать каждый раз по несколько лет. Оказываясь в состоянии определенного физического или психологического дискомфорта, мы, как ни странно, можем гораздо лучше раскрыть свой природный потенциал (творческий, интеллектуальный или какой бы то ни было еще). Безусловно, существует риск, напротив, углубить уже имеющиеся проблемы вместо того, чтобы совершить прорыв, однако заранее никто не может предсказать, как всё случится в конечном итоге.
Вполне возможно, что на практике кризисные периоды далеко не всегда обеспечивают какой-то импульс, а наоборот, гораздо чаще приводят к необратимой деградации, как будто какой-то механизм внутри нас ломается и навсегда перестает работать должным образом, меняя наше восприятие, отношение к окружающему миру, выключая способность развиваться. Когда мы общаемся с пожилыми людьми, то обращаем внимание, что они нередко в каком-то смысле более враждебно смотрят на мир. Конечно, это происходит не всегда, многое зависит от условий проживания, предыдущего опыта, но определенная усталость от жизни присутствует во многих случаях. Возможно, эта усталость и враждебность формируются в нас постепенно с самого детства, накапливая весь негативный опыт, проблемы с постепенно угасающим здоровьем и возрастающий страх перед неизвестностью.
Ключевой вопрос для нас — могут ли современные технологии сделать процесс прохождения через возрастные кризисы более мягким. Наличие большого массива данных вокруг не всегда означает нашу готовность с ними знакомиться, и если в детстве и юности мы не сформировали, например, какой-то первичный интерес к чтению, то вероятность сформировать его в более позднем возрасте уже не так велика. Надо отметить также, что, несмотря на бурный рост количества информации, ответы на фундаментальные вопросы, которые могут волновать взрослеющего человека, получены и описаны уже достаточно давно. Мало кто может отыскать в современной литературе принципиально новые трактовки происходящего в нашей жизни и за ее пределами. Качественно новое прочтение может появиться только в результате дальнейшего научно-технического прогресса.
Если для нас важно сохранить свой потенциал, несмотря на происходящие возрастные изменения, то мы направим все свои силы на поиск подходящих возможностей. К примеру, потеряв нижнюю конечность или даже обе, мы поставим себе цель научиться сперва ходить, а затем и бегать, используя современные протезы. Потеряв верхнюю конечность или обе, мы научимся взаимодействовать с компьютером напрямую через существующие уже и в наше время специальные интерфейсы. Мы будем действовать вопреки. Утратив часть своих когнитивных способностей, мы вживим чип в голову или будем использовать специальные тренажеры. В любом случае мы будем искать хоть какое-то существующее решение возникшей перед нами задачи.
Но что же мы будем делать, если по каким-то причинам потеряем мотивацию? Ведь чаще всего возрастные кризисы не сопровождаются потерей конечностей или разума, а характеризуются потерей именно мотивации. Мы предложим ответ и на этот вопрос. Если утрата мотивации действительно так сильно нас волнует, что мы готовы идти на сознательные шаги для ее возврата в свою жизнь, то достаточно сделать всего одну простую вещь — отказаться от еды на некоторое время. Животные так поступают всегда. Нет мотивации — нет еды.
Часть 2. Медитация и концентрация
Часть 4. Баланс